Фрэнк Делгадо (Frank Delgado)
Их новый альбом «Diamond Eyes» появился в продаже в начале мая. Они — это Deftones, и Адам Коллинз получил возможность встретиться с Фрэнком Делгадо (Frank Delgado), который отвечает в группе за вертушки, клавишные и сэмплеры. Читайте дальше, чтобы узнать больше.
— Привет, Фрэнк, это Адам из Bombshellzine. Как дела?
— Дела прекрасно! А у тебя как?
— И у меня прекрасно. Для меня большое удовольствие получить возможность поговорить с членом группы, фанатом которой я был в течение столь долгого времени! Прежде всего, позволь мне поздравить тебя с «Diamond Eyes» — это блестящий альбом! Каковы твои личные ощущения от этого альбома на данный момент?
— Правильные ощущения! По-моему, всё на самом деле хорошо, действительно хорошо. Я думаю, учитывая, знаешь ли, все обстоятельства, что мы достигли всех целей, которых пытались достичь. У нас была идея о том, что мы хотим сделать, и это просто сработало. Это было время творчества, всё происходило очень быстро, и мы смогли ухватить это — понимаешь, о чём я?
— Что для меня примечательно на этом альбоме, так это ощущение, что треки легко перетекают один в другой. Был ли альбом написан полностью, придерживаясь какой-то общей концепции, или это просто кажется, что отдельные треки очень хорошо соединяются друг с другом в формате альбома?
— Как таковой он не был написан, придерживаясь какой-то концепции, но всё было сделано в очень короткий период времени по сравнению с нашими другими записями. Это очень похоже на фотоснимок того, что творилось в наших головах в то время, так что я соглашусь — все треки на альбоме звучат очень связно. Забавно, что когда я слушал ещё не обработанные треки, я включал их воспроизведение в случайном порядке, и все они, казалось, работали согласованно. Вот тогда я понял, что весь этот альбом в целом звучит очень хорошо.
— На этот раз во время записи альбома вы, парни, почувствовали, что в ваших головах творится одно и то же?
— Это было как что-то, что даже обсуждать не нужно, понимаешь, о чём я? Учитывая то, что случилось с Чи, и то, что мы не очень-то понимали, куда движемся и что собираемся делать. У нас была пара хороших месяцев после аварии с Чи, когда мы собрались вместе на нашей репетиционной базе. Мы попросили Сержио Вегу (Sergio Vega, бывший басист Quicksand) приехать и поиграть с нами музыку. Изначально не предполагалось ничего большего, не было генерального плана как такового. В ту ночь мы написали песню, которая в итоге стала называться «Royal». Я думаю, что с того момента мы предприняли что-то вроде мозгового штурма и сказали: «Почему бы нам не попробовать взять это и не попытаться записать что-нибудь такое?». В следующий понедельник мы отправились в Южную Калифорнию и сняли помещение для репетиций, и через два месяца у нас был альбом.
Важным стало то, что мы смогли сыграть альбом от начала до конца даже еще до того, как попали в студию. Это помогло нам, поскольку время и деньги были очень важны...
— Это быстро. Есть ли какая-нибудь отдельная история о названии альбома и его дизайне?
— Нет истории как таковой. Просто несколько разных идей витало в воздухе до самого окончания работы над альбомом, как это обычно и бывает. У нас было несколько концепций, количество которых всё время пополнялось, потому что Чино придумывал идеи и показывал их нам. Когда мы встретились с парнем, который и раньше много работал над дизайном для нас, он вроде как убежал с нашей идеей, а потом представил нам эту фотографию – когда мы увидели её, мы все согласились, что это сработает. С названиями песен было так же – по большей части за ними не так уж и много глубокого смысла. Иногда всё должно быть всего лишь так же просто и ясно, как хорошо это выглядит и хорошо звучит. Я думаю, что всё очень хорошо сложилось, и это здорово.
— Определённо, так и есть. Стилистически «Diamond Eyes», по-моему, ближе всего к «White Pony», но твоя роль в группе, кажется, стала немного значимей, как и на альбоме «Saturday Night Wrist». Это было осознанным решением или просто песни так эволюционировали в процессе записи?
— Да, я думаю, что они, как ты сказал, эволюционировали. Да и я к тому же расту как музыкант. В плане звучания, я думаю, Ник Раскулинеш (Nick Raskulinecz, продюсер) тоже был обеими руками за то, что я пытался делать и чего мы оба пытались достичь, вписывая то, что я создавал, в песню. Во многом это связано с тем, как мы записывались, и во многом с тем, что я стал лучше играть.
— Я слышал, что вы, парни, подошли к процессу записи немного по-другому на этот раз. Можешь ли ты пролить на это немного света и сказать, пошло ли это вам на пользу?
— Да, конечно. Я думаю, раньше мы приходили в студию, наверное, только с шестью или семью написанными песнями, а остальная часть альбома дописывалась в студии с использованием программного комплекса Pro Tools, при этом каждый выполнял свою часть работы. Отличие этого альбома в том, что мы писали и готовили демонстрационные записи и импровизировали с песнями, которые только что написали. Важным стало то, что мы смогли сыграть его от начала до конца даже еще до того, как попали в студию. Это огромная разница по сравнению с тем, когда ты, не имея достаточно песен, пытаешься записывать альбом на лету, как мы часто это делали раньше. Это помогло нам, поскольку время и деньги были очень важны, понимаешь, о чём я?
— Точно. Как ты сказал ранее, в студии вы объединились в команду с Ником Раскулинешем, который раньше работал с достаточно большим количеством громких имён. Что стояло за вашим решением работать с ним, и что он привнёс, какую роль сыграл в звучании «Diamond Eyes»?
— Это было решением группы, мы знали, что хотим попробовать поработать с кем-то, с кем ещё не работали. Мы провели год или около того с Терри Дэйтом (Terry Date, продюсер), создавая «Eros» в нашей студии, и с тех пор роли поменялись. Когда Сержио начал делать музыку с нами, это был определённый переходный период, и мы решили, что нам нужно попробовать что-то другое. С Ником, который появился на горизонте, Эйб познакомился год назад или около того, и Чино встретился с ним из прихоти. У него сложилось хорошее впечатление о Нике — он примерно нашего возраста, он рокер и он был нашим фанатом. Это казалось правильным, и одним из больших отличий было то, что он был с нами на репетициях ещё тогда, когда альбом был только в зародыше, когда мы все только начали. Он был там, в центре нашей пятёрки, и, знаешь, изображал в воздухе игру на гитаре или на барабанах, записывая при этом песни на цифровую аудиокассету (DAT). Он фиксировал всё, что происходило, а это самое то для достаточно эффективной трудовой этики. Настало совсем другое время, и он смог зафиксировать это. Потом он все это смикшировал, и, по-моему, всё звучит здорово. Потому что он был там с самого начала и, зная, как были написаны песни и к чему мы стремились, смог запечатлеть это в конечном продукте.
На наше звучание определенно есть некоторые влияния, за которые нам не стыдно и у которых мы что-то заимствуем... Хорошими являются те группы, которые могут использовать эти влияния и превращать их в свое собственное звучание без очевидного копирования...
— Не секрет, что в прошлом вы, парни, затягивали процесс, когда дело доходило до создания и записи нового альбома. Как ты можешь описать свои ощущения и общий настрой группы при написании «Diamond Eyes»?
— Настрой был совсем другим. Мы отходили от того, что случилось с Чи, мы работали с новым музыкантом и, я думаю, каждый по-своему был погружен в размышления о том, что только что произошло. Я думаю, что все эти факторы сыграли свою роль, но всё это произошло очень быстро, как не происходило раньше. Раньше у нас была тенденция затягивать процесс записи во времени и усложнять всё для самих себя. Во время работы над этим альбомом в студии было много веселья, и мы действительно наслаждались компанией друг друга и ощущением от этих новых песен, о которых мы никогда не думали, что сделаем их в первую очередь. Для нас это было как хорошее путешествие. Мы всё ещё в этом путешествии, и знаешь, мужик, мы рады этому. Мы выходим и исполняем песни, которые нам очень нравятся и которыми мы гордимся.
— Это потрясающе. У тебя есть какие-то любимые песни на «Diamond Eyes»?
— Они меняются. Я склонен смотреть на альбом как на одно целое из-за того, как быстро мы его сделали. Я моментально меняю предпочтения с той песни, которая мне нравилась, на ту, что я слушаю сейчас, но, думаю, совсем недавно это была песня «You've Seen The Butcher», она действительно крутая. Весь альбом очень интересно играть, на прошлой неделе мы были на репетициях и хорошо проводили время. Полагаю, я должен сказать, что мне нравится весь альбом целиком (смеется).
— Утечка альбома в сеть произошла почти за два месяца до намеченной даты выпуска. Твои чувства по этому поводу?
— Считаю, что это отстойно. Никому не хочется, чтобы то, над чем ты работаешь, утекло без твоего согласия, особенно когда утечка происходит просто из-за нетерпеливости людей, понимаешь? Принимая во внимание тот факт, что сейчас это неизбежно по причине того, как звукозаписывающие компании ведут свой бизнес, то вопрос заключается не в том, что «если», а в том, что «когда» произойдет утечка. У нас были планы насчет того, как мы собираемся презентовать выход альбома, и просто хреново, что эти планы были скомканы из-за нетерпеливости других людей. Но что поделаешь? Отзывы об альбоме хорошие, и мы собираемся продолжать, понимаешь?
— Последние несколько лет вы, парни переживали непростые времена. Вы чувствуете, что с новым альбомом вы, как группа, перевернули страницу?
— Да, полагаю, можно и так сказать. Мы всегда были группой, которая пытается превзойти себя и никогда не пытается повториться с новым альбомом. Мы всегда стараемся звучать как Deftones, но пытаемся продвигаться в музыке. Я достаточно уверен в том, что никто не звучит как мы, и я достаточно уверен в том, что мы не звучим как кто-либо еще. Я имею в виду, что на наше звучание определенно есть некоторые влияния, за которые нам не стыдно и у которых мы что-то заимствуем, но я думаю, что хорошими являются те группы, которые могут использовать эти влияния и превращать их в свое собственное звучание без очевидного копирования.
— Прошло почти 18 месяцев после автокатастрофы с Чи, которая, должно быть, опустошила группу. Поднимались ли вопросы насчет будущего группы после автокатастрофы, или вы всегда были полны решимости продолжать?
— Почти уверен, что мы все так или иначе думали об этом, просто, на самом деле никогда не обсуждали. Странно, но после того, как произошла автокатастрофа, единственной реакцией была реакция на то, что случилось, — мы интересовались тем, как Чи, его состоянием здоровья и так далее. Эйб и я поехали навестить Чи на следующий день после аварии, и этот вопрос вроде бы повис в воздухе. Думаю, пару месяцев спустя мы собрались вместе и поговорили, но не о том, что мы собираемся делать дальше. Тогда мы позвали Сержио и, когда мы впервые играли вместе, нас как будто притянуло к инструментам, и мы написали «Royal», а на следующей неделе стали писать альбом, просто отключившись от всего этого, потому что чувствовали, что что-то происходит.
— В каком состоянии Чи сейчас?
— Он больше не в госпитале, он с семьей, которая заботится о нем. Это дорогостоящий процесс, и у них есть сайт OneLoveForChi.com, через который люди могут пожертвовать деньги на медицинские расходы. На излечение ему понадобится много времени, он во многом в том же самом состоянии, но ему уже не нужны машины для обеспечения. У него есть циклы сна и подобные вещи, но он все еще в том состоянии, которое называют «полусознательное». Мы просто надеемся на лучшее.
— Вы закончили записывать альбом «Eros» в 2008-м году и решили отложить его, пока не поправится Чи. Именно это привело к тому, что вы решили создать другой альбом, когда у вас уже был один, который еще никто не слышал?
— Совсем нет, на самом деле альбом действительно был спонтанным. Я думаю, мы чувствовали, что было неправильно просто выпустить тот альбом, который мы сделали с Чи, и нанять кого-то играть его партии в туре в поддержку альбома. Полагаю, что поступив так, мы бы, вероятно, распались, если бы не записали другой альбом. Как я сказал, альбом пришелся ко времени. Думаю, мы интуитивно сделали то, что считали правильным, и для нас все обернулось действительно хорошо.
То, что вам нравится хип-хоп, не означает, что вы должны сочинять хип-хоп или рэп — вы берете ритмы, стиль продакшена и подобное. Думаю, нам это хорошо удается... Людям сложнее понять то, что мы делаем, но мне нравится, что мы открываем окно и исследуем, а не запираемся в сундуке.
— Как бы ты описал альбом «Eros» в сравнении с «Diamond Eyes»?
— Это трудно. Мне задавали вопрос о том, как бы я описал «Diamond Eyes» в сравнении с другими нашими альбомами, и это еще один сложный вопрос. Понятно, что люди хотят сравнить альбом с чем-то, чтобы составить представление, но я считаю, что должен просто сказать, что это альбом группы Deftones. У него есть та динамика, по которой мы известны — она есть в нем. Хотя он и отличается. Обычно альбом является снимком нашего сознания на тот момент времени, так было и с «Eros».
— Deftones остаются группой, которую невозможно определить границами жанра. Какие коллективы повлияли на музыкантов группы, что привело к такому эклектичному звучанию?
— Странно, но повлияло почти всё. Я имею в виду, Стивен Карпентер (Stephen Carpenter, гитарист) играет основываясь на металле, но в то же время он слушает много хип-хоп музыки. Я вырос на хип-хопе, будучи диджеем сэмплировал и прочее, хип-хоп привел меня к фанку, джазу и соулу. Мы слушали все — танцевальную, электронику, альтернативу, металл. Мы взяли немного от того, что повлияло на нас, и это стало работать на нас. Думаю, поэтому людям сложно прикрепить нас к одному стилю. То, что вам нравится хип-хоп, не означает, что вы должны сочинять хип-хоп или рэп — вы берете ритмы, стиль продакшена и подобное. Таким образом, ты немного отходишь от того, чем интересуешься. Думаю, нам это хорошо удается, понимаешь? Людям сложнее понять то, что мы делаем, но мне нравится, что мы открываем окно и исследуем, а не запираемся в сундуке.
— Конечно, это определенно хорошо. Твоя роль в группе эволюционировала за годы — когда вы начинали, ты в первую очередь крутил пластинки, а сейчас ты больше используешь клавишные и сэмплы. Для тебя это было естественное развитие?
— Да, все почти так и было. Это прогресс, учение и рост. А еще желание не застревать на том, что у меня было, в то время как альбомы и прочее движутся дальше. Когда я был моложе и только начинал работать с группой — это все, что я умел, и я старался использовать это не типичным для диджея способом. Думаю, с того времени вместо того, чтобы искать звуки, я начал создавать звуки и искать новые варианты их воспроизведения. Сейчас я спокойно играю на синтезаторах и прочем. Я могу делать то, что я делал, на новом уровне, и это лучше, чем продолжать крутить пластинки. Для этого нет формулы, мы все растем и совершенствуемся в своем ремесле, действительно, все дело в этом.
— Многие в Австралии с нетерпением ждут тура Deftones, ведь с последнего вашего посещения прошло больше трех лет. Можешь рассказать, есть ли у вас в планах новый тур?
— Да, каких-то точных дат, о которых бы я знал, нет пока, но знаю, что мы планируем посетить вас в ближайшем будущем. Мы определенно не пренебрегаем Австралией и остальным миром в этом отношении. Мы пытаемся побывать везде, где мы были пару раз, и в некоторых местах, где мы еще не были. Мы чувствуем себя хорошо и собираемся гастролировать с этим альбомом действительно долго, так что ждите нас не один раз.
— Это отлично. Огромное спасибо за беседу, Фрэнк. Не могу дождаться ваших концертов в Австралии!
— Нет проблем, мужик. Увидимся там!
За перевод этого материала администрация Deftones.Ru выражает огромную благодарность нашим переводчикам — Юлии и Void'у!
Спасибо за отличный перевод!)
Пожалуйста! Стараемся 🙂