Стивен Карпентер дает интервью журналу «Guitar World» (октябрь 1997 года)

Стивен Карпентер, гитарист группы Deftones. Интервью журналу Guitar World

Стивен Карпентер, гитарист группы Deftones, жмет на газ своего стильного арендованного автомобиля и пролетает мимо пары пригородных тюряг. Барабанщик Эйб Каннингем и я (Джен Вьедерхорн, автор статьи) опасаемся за свои жизни, когда автомобиль кренится вперед. «Люди в Сиэтле не умеют водить, мать их так», — рычит гитарист, выворачивая задним ходом из проезжего переулка. Цель этой скоростной авантюры состоит в том, чтобы попасть в торговый центр Tower Records и купить адаптер, который бы позволил Карпентеру подключить его проигрыватель мини-дисков к автомобильной стерео-системе. «Я не могу дождаться, когда ты это сможешь услышать», — восклицает он, со свистом загоняя авто на стоянку. Они с Каннингемом рысью несутся в магазин и возвращаются через несколько минут с широкими улыбками на лицах. Добыча в их руках.

«Зацени-ка это», — говорит Карпентер, засовывая диск в плеер и выворачивая до упора регулятор громкости. Из динамиков вырывается оглушительный шквал зазубренных гитарных осколков, следом за которыми появляются мощный барабанный бой и западающий в память мелодичный вокал. Как только песня достигает своего пика, а  ревущие рифы встречаются с залпом таких же ревущих вокалов, Карпентер начинает судорожно постукивать руками по рулю. На заднем сиденье Каннингем сосредоточенно покачивает головой, будто бы смотрит живой концерт, и когда Карпентер останавливается на светофоре, Каннингем салютует ему в стиле Бивиса и Батт-Хеда, и оба обмениваются рукопожатиями.

«Я не могу ничего с этим поделать», — говорит Карпентер. — «Мы сидим все время в машине, впадая в бредовое состояние и слушая нашу новую работу. Мне нравится включать эту музыку для всех, кто будет ее слушать, потому что я безумно рад этим новым песням, которые мы придумали».

У него есть множество причин, чтобы быть довольным. После первого прослушивания новый альбом, у которого пока нет названия, вызывает ощущение духовного родства с пластинкой «Meantime» группы Helmet, которая появилась из ниоткуда в 1992 году, чтобы завести поколение коротковолосых мятежников, вооруженных скейтбордами, которым нравилась та музыка — такая же безобразная и колючая, как их дорожная пыль. В эпоху пост-альтернативной поп-музыки Deftones, похоже, полны энтузиазма направить рокеров по новому направлению путем объединения дикости металла, агрессии панка и угрюмого темперамента альтернативных направлений.

Как и в дебютном альбоме «Adrenaline», в новом альбоме Deftones успокаивающая атмосфера контрастирует с дикой яростью, но на сей раз они устранили большую часть компромиссов и раздвинули пределы, делая мягкие части пугающе острыми, а громкие — страшно напряженными. Кроме того, группа вольно экспериментировала с сэмплами, а на одном треке Макс Кавалера (Max Cavalera — Soulfly, ex-Sultura) даже играет на народном бразильском инструменте, который создает необычный резкий, звенящий звук.

«Мне действительно нравится тяжелая музыка, но я не хочу, чтобы то, что мы делаем, было исключительно тяжелым», — говорит Карпентер, покидая автомобиль и возвращаясь в подвал студии Stone Gossard's Litho Studio, где Deftones записывают альбом с продюсером Терри Дейтом. — «Больше всего мне в моей группе нравится вокалист Чино Морено. Его голос — это практически наша вторая гитара, так что не только традиционность, но и красота всего этого исходит от голоса и от того, как он соединяется со всем остальным, что мы делаем. Если бы мы хотели исполнять только тяжелую музыку, то это было бы очень легко сделать».

И даже когда вокальные партии группы задумчивы и воздушны, даже в этом случае основная структура песен Deftones — темная и резкая, и большинство гитарных партий молотят с угрожающей энергией. Но в отличие от Трента Резнора и Мэрилина Мэнсона из шумного рок-сообщества, Deftones не мотивированы враждебностью или ненавистью к себе. «Наша музыка о любви и хорошем жизненном опыте», — настаивает Карпентер. — «В ней не идет речи об избиении своего ближнего и разрушении всего вокруг. Это довольно забавно, так как наша музыка пробуждает у людей желание уничтожать всякую ерунду, а это совсем не то, что мы пытаемся делать. Я не говорю, что мы свободны от насилия или чего-то, но наше насилие вызвано любовью. Есть тонкая грань между любовью и ненавистью, и мне хотелось бы думать, что именно там мы и находимся».

Частично готовность Deftones блуждать вне параметров тяжелого рока вызвана склонностью Карпентера к поп-музыке. Он, возможно, вырос на трэш-металле, но с тех пор ему стали нравиться Morrissey, The Cure и даже Depeche Mode. На самом деле в настоящее время группа работает над записью треков к выходящим в скором будущем трибьютным альбомам Duran Duran и Depeche Mode. «В данный момент у меня в рюкзаке лежат три компакт-диска, и два из них — Depeche Mode», — признается Карпентер. — «Я люблю их музыку, потому что она эмоциональная и заводная, она заставляет биться сердце. Их музыка вдохновляет меня на хорошие вещи, от которых вы получаете удовольствие. Я люблю тяжелую музыку, чувак, но во мне ее уже так много, что я больше не должен ее слушать. Многие металлические группы слишком ссут вести себя по-пиздатому, ну а мы не боимся реально выражаться».

Сейчас Карпентер сидит на черной кушетке, поигрывая на отключенной гитаре ESP. И даже в середине интервью его левая рука ползает по грифу гитары подобно пауку, плетущему паутину. «Я играл почти каждый день с 15 лет, но не практиковался в плане техничности», — говорит он. — «Я просто занимаюсь всякой херней. Иногда я пытаюсь придумать какой-нибудь риф, но главным образом сижу перед телевизором и просто шевелю пальцами».

Было время, когда Стивен Карпентер не был настолько увлечен музыкой. Как и все дети из семей среднего класса, живущих в Сакраменто, он был полностью одержим скейтбордингом, у него было мало времени на учебу и даже на сон, не говоря уж о том, чтобы практиковаться в игре на гитаре и сочинении песен. «Я бы ездил на скейте и в школу, и из школы, а потом выходил бы на улицу и катался всю ночь — и делал бы так каждый день», — говорит он. — «Мне нравились девчонки, как и любому другому парню, но это было не мое. Я хотел кататься на скейте».

Мечты Карпентера о триумфальном катании на скейте подошли к концу в возрасте 15 лет, когда его во время катания сбил пьяный водитель и Стивен попал в больницу на две недели. «Парень гнал примерно 100 км в час, когда врубился в меня, я даже помял его автомобиль», — говорит Стивен. — «Я совсем ничего не видел, не слышал и не чувствовал, и не было от этого никакой боли, но физически я должен был бы умереть. Это невероятно! Я очнулся на улице и чувствовал себя абсолютно нормально, не считая того факта, что моя нога была сломана пополам. Это была определенная точка перемен на моем жизненном пути, когда я изменил свои взгляды на многое вокруг. Но когда это случилось, я был настолько неблагодарен тому, что остался жив, что просто был в ярости от осознания того, что не смогу больше кататься на скейте, потому что я только что научился делать новый охрененный трюк. Первое, что я спросил после того, как понял, что меня сбил автомобиль, было: „Проклятье! И как долго я не смогу кататься на скейте?“ А они сказали: „Быть может какое-то время“».

Он смеется и делает несколько запилов, прежде чем продолжить. «По прошествии пары недель я понял, что мог бы быть мертв, и с того момента больше не беспокоился о катании на скейте. Я и сейчас люблю скейтбординг, но так проводить все свое свободное время уже не хочу. Сейчас я просто хочу весело проводить время и жить. Я не превратился в трусливого кота или кого-то там еще. Я просто хочу сделать как можно больше за то время, пока существую, и иметь столько хорошего времени, насколько это возможно».

Через неделю после того, как Стивен выписался из больницы, к нему пришел друг с гитарой, и Карпентер случайно сыграл свой первый аккорд. В то самое время он как раз смотрел видео группы Ratt «Round and Round» и увидел, как гитарист Уоррен Демартини (Warren DeMartin) провалился сквозь потолок на стол в столовой и выдал мощный аккорд. Он сымитировал простую позицию расположения пальцев - и подумать только! - когда он бренчал, это напоминало музыку. «Потребовалась всего пара недель, чтобы прийти к тому моменту, когда я смог бы подделать звучание, и было похоже на то, будто я знал, что делал», — говорит он. - «Я учился, подыгрывая таким группам, как Anthrax, S.O.D. и Metallica, и на протяжении последующих четырех лет я не умел ничего, кроме пауэр-аккордов».

После часа интервьюирования Карпентер и его товарищи по группе берут перерыв, чтобы посмотреть по ТВ соревнование по катанию на скейтборде и роликовых коньках. Они зажигают высокий и невероятно ароматный бонг и начинают оживляться, пока смотрят соревнования. Если бы вы не знали, что эти чуваки — участники группы, то могли бы подумать, что парни из Deftones — это отстающие ученики, социальная отдушина которых — курить шмаль, смотреть телевизор и болтать о всякой ерунде. И такое предположение не было бы далеким от истины. Химия между ними столь же сильна, как и сорняк, который они курят, и именно по этой причине их музыкальное звучание получается столь острым и сплоченным.

«Они играют вместе так, будто связаны между собой, и думают они точно так же», — говорит продюсер Тэрри Дэйт (Terry Date), который работал над обоими альбомами Deftones. — «Часто в группах бывает так, что там есть определенные люди, которые хотят сделать одно, и определенные люди, которые хотят сделать что-то иное. А эти ребята практически всегда хотят делать одно и то же. Здесь нет слишком больших разногласий по поводу того, как они будут что-либо делать».

«Мы определенно научились тому, как ладить между собой и общаться, но мы также знаем все кнопочки друг друга, и при желании можем привести к нужным действиям каждого», — говорит Карпентер. — «Одни из самых лучших наших концертов случались тогда, когда мы просто боялись, что раздеремся, прежде чем начнем выступление. Ко времени выхода на сцену мы должны были просто сойти с ума. А потом, позже, у нас была лучшая вечеринка, потому что мы были очень счастливы оттого, что отыграли такой великолепный концерт», — он хихикает и закладывает в бонг очередную порцию дури. — «Мы ссоримся из-за откровенной ерунды: кому достанется последняя банка пива, с какой песни начинать выступление, кто раскидал дерьмо около автобуса — вот из-за таких мелочей».

Стивен Карпентер, Чино Морено и Эйб Каннингем ходили в одну и ту же школу, хотя Карпентер был на три года старше двух других. Морено он знал по местному сообществу скейтбордистов. Когда Морено разузнал, что Карпентер играет на гитаре, он устроил джэм-сейшн с Каннингемом, и семена Deftones были брошены в землю. «Однажды после школы мы с Эйбом ехали на автобусе мимо дома Стива», — вспоминает Морено. — «Он сидел на крыльце своего дома и у него была включена эта беспроводная гитара. Вся аппаратура была в гараже, а он сидел на крыльце и отрывался по полной».

«Я был тогда смазливым 15-летним подростком, и он, видимо, подумал, что я педик какой-нибудь или что-то в этом роде», — добавляет Каннингем. — «В гараже была барабанная установка, но дверь туда была закрыта, а он хотел, чтобы я пошел туда и начал играть, пока он по-прежнему будет сидеть на крыльце. Я подумал: „Вот придурок. Он не хочет джемовать со мной, так и сидит на этом гребаном крыльце...“»

Само собой разумеется, трио не было удовлетворено тем, что играет музыку только для себя, и в 1988 году они решили сформировать группу. Купили оборудование на деньги, полученные после урегулирования инцидента с аварией, в которую попал Стивен Карпентер, разжились басистом, имя которого давно уже забыто, и спустя несколько месяцев выдали свое первое выступление. «Это было очень весело», — говорит Карпентер. — «Мы играли на барбекю-вечеринке, и наш басист тогда все время опаздывал. Когда мы бились об заклад по поводу того, что ремень будет соскальзывать, то у него даже не хватало ума протянуть нормально шнур от гитары к усилителю, так что он просто продолжал вставать на шнур и сам себя постоянно отключал. И он даже не замечал этого, так что просто продолжал играть, но но ничего не выходило».

Через группу прошли несколько других бас-гитаристов, прежде чем они остановились на Чи Ченге (Chi Cheng) из-за его отличного оборудования и длинных волос. Полностью укомплектовав состав, Deftones начали писать свои песни и в скором времени вышли на публику с четырьмя демо-версиями. Спустя два года пленка оказалась на столе человека, занимавшегося поиском новых музыкантов и работавшего на лейбле Мадонны. Вскоре после этого лейбл Maverik Records и Deftones подписали контракт.

С момента выхода альбома «Adrenaline» Deftones постоянно гастролировали, выступая на разогреве у таких команд, как Korn, L7 и Ozzy Osbourne. За это время они завели армию лояльных поклонников, устраивая бурные концерты и тусуясь после них на вечеринках с фанатами. «Мы определенно не хотим вести себя как рок-звезды», — говорит Карпентер. — «Мы стараемся быть доступными, мы хотим общаться с людьми, которые слушают нашу музыку».

«Тусоваться с людьми — это клево», — добавляет Каннингем. – «Они узнают вас, а потом возвращаются, чтобы увидеть вас в следующий раз. Плюс вы заводите друзей по всей стране».

Конечно, когда ваша музыка такая эмоционально-турбулентная, как у Deftones, вы знакомитесь с некоторыми довольно странными людьми.

«Меня не волнуют люди, которые красят свои волосы в забавные цвета или носят странную одежду, потому что так они всего лишь проявляют свою индивидуальность», — говорит Карпентер. — «Но была одна девушка, которая получила автограф Чино на своем животе, а потом сделала татуировку на этом месте. Это один из самых безумных поступков, которые я знаю, потому что это было на самом деле. Такое дерьмо будет длиться вечно».

Вполне возможно, что эта девушка уже хотела бы удалить автограф со своего живота. Вот и Deftones в конце концов поменяли свои взгляды на группы, оставившие на их карьере свой отпечаток, такие как Korn и Rage Against The Machine. Поначалу сравнение с другими альт-роковыми тяжеловесными командами было лестно и полезно, но потом это стало помехой, от которой группе довольно трудно отряхнуться.

«Я ненавижу все это, потому что мы всегда просто делали то, что делали. В любом случае мы никогда не старались быть похожими на Korn», — говорит Карпентер с намеком на раздражение. — «Мы были друзьями еще до того, как любой из нас подписал контракт, и мы даже не звучим так, как они. Мы обращаемся к той же самой аудитории, потому что устраиваем мощные шоу, и то же самое делают они. Но если вы слушаете обе эти группы и все еще сравниваете их, то вы просто умственно отсталый человек. Единственное, что у нас общего с теми парнями — это наша энергия и тот факт, что мы все друзья».

"Как-то раз мы давали концерт в Бейкерсфилде, откуда родом Korn", — продолжает Чино Морено. — «Их продюсер был на нашем концерте, и он на самом деле откопал нашу группу, так что мы дали ему пленку. Через пару дней парни из Korn позвонили нам и сказали: „Чуваки, нам нравится это! Мы хотим забацать с вами концерты“. Так что мы отправились в Лос-Анджелес, и там выступали обе наши группы. Сразу после этого и поползли слухи. На самом деле они выступали у нас на разогреве на том концерте. Все это действительно раздражает, потому что сейчас мы будем долго разговаривать с журналистами, а затем пресса будет говорить, что мы рассказываем дерьмо друг о друге, и нам нужно будет звонить друг другу и разбираться с этим дерьмом. И это действительно глупо, потому что мы были друзьями еще до того, как вся эта фигня случилась».

Подобно многим металлическим группам местного уровня, включая Korn, Type O Negative и Corrosion of Conformity, Deftones фактически игнорировались MTV и рок-радиостанциями, несмотря на их несгибаемых фанатов. Единственное серьезное внимание масс-медиа они получили в прошлом году после круглосуточного концерта в Темпе, штат Аризона, когда во время выступления группы начался бунт. Эта история впоследствии была освещена в вечерних новостях на РЕАЛ-ТВ и в некоторых газетах. «Мы просто делали то, что делаем всегда, и аудитория была для нас типичной», — вспоминает Карпентер. — «Они скакали, ныряли в толпу — обычная фигня, но охранники оказались настоящими гребаными мудаками, они били людей, заламывали им руки. На нас поставили крест уже после четырех песен. Толпа начала сходить с ума, зрители стали запрыгивать на сцену и крушить все вокруг. Мы слиняли за кулисы, а потом детишки стали поджигать всякое дерьмо, забираться на световые стойки и на все остальное. Мы не устраивали бунт, просто так получилось, что мы оказались там, когда все это началось».

Когда интервью завершилось и по ТВ закончились соревнования по скейтбордингу, Deftones вернулись в свои апартаменты, чтобы взять кое-какие припасы перед возвращением в студию. Пока Эйб ищет какие-то фотографии и документы, Стивен проверяет автоответчик. Сконфуженный голос потрескивает из спикера: «Я пытаюсь застать Deftones», но звучит это так, будто звонящий накурился марихуаны. Карпентер смеется и после прослушивания сообщений жмет на кнопку удаления сообщения — и раздается реальный булькающий звук спускаемой из унитаза воды. «Мы хотели приспособить этот звук к нашему дверному звонку, чтобы каждый, кто жмет на него, мог это слышать. Мы еще работаем над этим».

Новый альбом Deftones не кружится в водовороте психоделических ля-ля и не пульсирует гипнотически, как многие другие записи, сделанные под влиянием наркотиков, но вибрирующие ритмы и нервные рифы предполагают наивную паранойю, иногда вызываемую слишком большим количеством шмали.

«Я никогда не думал, что мы будем делать записи под влиянием наркотиков, но эта определенно сделана так», — говорит Карпентер. — «Мы не намеревались делать что-то специально, просто почти каждый день накуривались, и это определенно имело эффект на нашу работу».

Не то чтобы студийные сессии Deftones похожи на уикенды с Motley Crue или что-то подобное. Когда нужно заниматься делами, они — истинные профессионалы. Но когда рабочий день окончен, участники группы любят расслабиться. «Мы все время тусуемся на вечеринках. Приятного вам настроения и отъебитесь!» — говорит Карпентер.

«Я — блевонатор. Я всегда блюю», — выражает свое мнение Каннингем.

«Я практически никогда не блюю», — говорит в ответ Карпентер, но потом он припоминает один незабываемо грязный вечер. — «В тот день, когда запись Аланис Мориссетт впервые стала самой популярной, лейбл Maverick Records устроил большущую вечеринку, и мы, по существу, выпили там все спиртное. К 10:30 вечера я уже полностью окосел и не мог стоять на ногах. Пошел в гостиничный номер, где мы остановились, и выблевал примерно полуторакилограммовый блин».

«А потом ты в этом еще и спал», — встревает Морено. — «Я подошел и говорю: „Стив, вставай, ты наблевал!“, а ты в ответ: „Я наблевал?“ — и свалился опять спать. Его это даже не волновало. Только я было собрался уходить обратно, как он проснулся и типа такой: „Я тоже хочу пойти!“, а блевотина висит с его подбородка. Я ответил: „Хрен тебе! Иди в душ. Ты должен поспать!“»

Карпентер призадумался над этим случаем и улыбнулся: «Полагаю, я всего лишь хотел продолжить пить».

Вы можете до хрипоты рассуждать о структуре музыки и вокальных интонациях, но что в итоге на самом деле отличает Deftones от таких банд, как Korn и Rage Against The Machine, так это мотивация участников группы. Deftones полны энергии и азарта, у них большой творческий потенциал в рок-музыке, и они могли бы меньше заботиться об имидже и тоске. Единственная причина, по которой они играют музыку с большей интенсивностью и энергией, чем другие, заключается в том, что громкость для них — это символ свободы.

«Я сейчас в таком состоянии, когда просто хочу отойти немного от работы и хорошо провести время, и мне для этого не нужно иметь возможность вести беспорядочную жизнь или трахаться с чем-то мягким», — говорит Карпентер. — «В принципе, я играю энергичную музыку, потому что не знаю, как танцевать, и это моя форма танца. Я могу выйти на сцену, отрываться и быть абсолютным лошарой, и это нормально. Мне нравится, когда все действительно громко, потому что это то место, где я чувствую себя очень хорошо, где ваши уши чувствуют, как они вибрируют от интенсивности. Все мои друзья говорят: „Ты глухой“, но я — не глухой. Мне просто нравится чувствовать эту гребаную боль. Может быть, однажды я и оглохну, но сейчас меня это совершенно не волнует».

Оригинальный материал был опубликован в журнале Guitar World в номере за октябрь 1997 года.
Автор материала — Jen Wiederhorn.

Перевод — Алексей Агафонов.

P.S. Друзья, если вам понравился материал, я буду рад, если вы пожертвуете на развитие сайта какую-либо сумму. Это даст стимул публиковать больше таких интересных материалов.